Тема узкая, но показательная. Прям всё про нашу жизнь.
Как же дошли до жизни такой?
Раньше, чтобы заниматься оценочной деятельностью с правом выдачи официальных отчетов об оценке движимых культурных ценностей, специалисту нужно было иметь профильное образование (высшее плюс дополнительное с дипломом оценщика), состоять в саморегулируемой организации, платить взносы и иметь страховку. С 1 апреля 2018 года к ним добавилось еще одно: оценщиков обязали сдавать экзамен и получать квалификационный аттестат в Минэкономразвития. Но вот только сдавать не по своему узкому профилю, не по оценке культурных ценностей, а по оценке движимого имущества вообще. То есть теперь требуется подтвердить умение оценивать не картины, а транспорт, оборудование, мебель и так далее. Кто откажется сдавать, тот рискует быть исключенным из своей саморегулируемой организации оценщиков и лишиться права на эту работу сроком чуть ли не на три года. Так вот, сурово.
Почему экзамен для большинства оценщиков-искусствоведов стал настоящей проблемой?
Представьте, что вы водитель с 15-летним стажем. Правила дорожного движения вам не в новинку, навыками контраварийного вождения обладаете, «автоподстав» в жизни навидались и в целом негласными правилами поведения на дороге тоже владеете. И тут вам: пересдавайте-ка, братец, на водительские права заново. Зачем? Непонятно, профилактически. Ладно, — думаете вы, — мало ли абсурда в жизни. Раз государство требует, значит, знает, зачем ему это нужно. Давайте билеты — будем готовиться. А в ответ получаете: билеты дадим. Но экзамен будет не по вашим легковушкам, а по самолетам легкой авиации. А чем вы недовольны? Какая вам разница? Там и там стоят двигатели внутреннего сгорания и пневмошины. Так что готовьтесь к задачам про двухдвигательные самолеты с износом.
Ну что, теперь слабо?
А чем вы можете ответить «угнетателям»? Пригрозить, что за руль больше не сядете и никого не повезете? Тогда сначала посмотрите через дорогу. Видите, там стоят сотни людей? Это пилоты. В отличие от вас, они много лет работали в легкой авиации и в подобных экзаменационных вопросах разбираются профессионально. Глазом не успеете моргнуть, как сядут вместо вас за руль вашего автомобиля. Да, может быть, легковушку на механике они раньше не водили и дорожные знаки запомнят не сразу. Но, в отличие от вас, экзамены они успешно сдали и права у них имеются.
Кстати, с конкурентами-пилотами — это не такая уж абстрактная метафора. Так, оказывается, однажды уже было. В 2015 году рабочая группа (в которую входили искусствоведы, аналитики рынка искусства и другие люди, в нем разбирающиеся) разработала хороший проект Федерального стандарта оценки (ФСО) движимых культурных ценностей — документ с критериями, необходимыми для правильной оценки художественных произведений. Спецы много раз собирались на заседания в Минэкономразвития, спорили, уточняли формулировки, писали текст. Дело шло уже к утверждению, остались какие-то формальные согласования и вдруг все заглохло. Как отрезало. Уровень документа сначала понизили с федерального стандарта до методических указаний. А потом о нём и вовсе забыли. Лишь спустя несколько лет глава рабочей группы Михаил Курепов рассказал разработчикам, что же тогда случилось. Оказалось, что документ «зарубили» их же коллеги — оценщики из Общественного совета при Минэкономразвития. Предполагаю, что матерые профессионалы рассудили так: конкуренты со знаниями об искусстве им не нужны, а оценивать искусство они и так по закону имеют право. То есть сами с усами и лишние наставления-стандарты от всяких искусствоведов им для работы не нужны. Так что можно сказать, что самыми умелыми врагами оценщиков движимых культурных ценностей оказались другие оценщики движимого имущества.
Кому выгодно установить новые ограничения и запреты? Кто теоретически может быть «в плюсе» от возведения новых барьеров в виде квалификационного экзамена для неподготовленных оценщиков произведений искусства? Думаю, вот кто:
1. Другие оценщики по направлению «движимое имущество». Они заведомо лучше подготовлены к экзамену. Сдав его успешно, эти спецы получат полное право самостоятельно оценивать и движимые культурные ценности (ДКЦ) тоже.
2. Устроители экзаменов. Организация и проведение экзаменов — это новый фронт работ, оплачиваемая услуга, в районе 6 000 рублей за одного экзаменуемого.
3. Силы и люди, которые способны понизить напряженность вокруг экзаменов. Речь не о том, о чем многие подумали, а в широком смысле. Включая организацию дополнительного обучения и подготовку к экзамену, например.
4. Силы и люди, которым не нужно, чтобы шибко разбирающиеся в искусстве и арт-рынке люди совали свои «гриппозные носы» в чужие дела и опровергали чьи-то оценки. Будь то оценка непрофильных активов банков (корпоративных коллекций) или оценка предметов для закупочных комиссий музеев, например.
Впрочем, что проку рассуждать, кому выгодно, когда главное — что тебе работать не дадут.
Поэтому оценщики, специализирующиеся на искусстве, сели и стали крепко думать, как жить дальше.
20 апреля 2018 года участники рынка оценки ДКЦ собрались на круглый стол в Государственном институте искусствознания — решать, что делать с экзаменом. Слово держали директор Государственного института искусствознания Наталия Сиповская, генеральный директор СРО «Деловой Союз Оценщиков» Ирина Шевцова, глава рабочей группы по стандарту оценки культурных ценностей и председатель экспертного совета СРО «Деловой Союз Оценщиков» Михаил Курепов, член правления Конфедерации антикваров и арт-дилеров (МКААД) Наталья Спивак, вице-президент МКААД Михаил Перченко, директор Института арт-бизнеса Ирина Колосова и др. Из Минэкономразвития, Министерства культуры и других госорганов, как водится, никого. С той лишь поправкой, что Перченко — советник министра культуры, хотя выступал от МКААД.
Откручу пленку чуть назад. Пока не начался круглый стол, я все пытался предположить, какие могут быть сценарии реагирования сообщества оценщиков культурных ценностей. Тогда мне казалось, что их существует три:
1. Воспринять запрет как стихийное бедствие и экстренно перегруппироваться. Например, на уровне СРО открыть курсы-программы для людей искусства по подготовке к злополучному экзамену: «натаскать» своих людей на вопросы и задачи, взять на себя часть расходов и т.д.
2. Избрать тактику пассивного сопротивления. Раз не даете нам писать нормальные отчеты об оценке — тогда довольствуйтесь от нас простыми консультациями. Ах, консультации суды не принимают? Ну, ничего не поделать: работайте с теми, у кого принимают.
3. Стать привлеченными экспертами для успешно квалифицировавшихся оценщиков автотранспорта, станков и оборудования. Вариант, конечно, так себе, мало чести и «мимо денег». Зато экзамен сдавать не нужно.
Но все три мои догадки оказались мимо. Оценщики искусства придумали четвертый путь. Если упростить, то суть такая: экзамен признать «несдаваемым», громко заявить о проблеме, составить резолюцию и направить ее копии в Администрацию президента и Путину. В Минэк и Минкульт — тоже копии, но на них особо надежды нет. Проблема с оценкой искусства для государства не первоочередная, бумага будет гулять на уровне замов.
А что конкретно будут предлагать властям и Путину оценщики искусства? При определенной политической воле оценку движимых культурных ценностей можно обособить и вывести из-под действия закона №135-ФЗ «Об оценочной деятельности». Есть такой прецедент. Например, когда рисковала захлебнуться кадастровая оценка (а недвижимость и земля — это уже вопросы массового социального значения), то для нее сделали исключение и вывели кадастровую оценку из-под действия 135-го закона. Как особый случай. Если сделать так же с оценкой искусства, то экзамены тогда сдавать будет не нужно. По крайней мере не такие. ДКЦ (движимые культурные ценности) — это, конечно, проблема не сопоставимая по важности с кадастром, но вдруг тоже получится?
Кроме того, для поддержки особого подхода к оценке движимых культурных ценностей участники круглого стола предложили создать Межведомственную комиссию с заинтересованными в качественной оценке структурами. Среди которых назывались МВД, ФСБ, таможня, минкульт и др.
Смотришь на все это и думаешь: неужели экзамен настолько сложный, что стоит ради него такой огород городить?
В отношении сложности экзамена существуют разные мнения. Наталия Сиповская, директор Института искусствознания, в который стекаются многие обращения за квалифицированной оценкой культурных ценностей, прямо называет экзамен несдаваемым. В свою очередь, оценщик и искусствовед Ульяна Доброва (НИНЭ им. П. М. Третьякова), которая уже пробовала сдавать этот экзамен, считает, что ситуация не столь безвыходная.
Владимир Богданов: Ульяна, вы же чуть было не сдали с первого захода, не добрали два балла. Получается, сдать квалификационный экзамен искусствоведу можно?
Ульяна Доброва: Да, я думаю, это вполне реально, если иметь базовые знания по оценке движимого имущества и потратить на подготовку не пять дней, как я, а десять.
В. Б.: Расскажите подробнее, как проходит экзамен? Сколько он идет по времени? Разрешают ли пользоваться компьютером для решения задач?
У. Д.: Экзамен очень строгий. Никаких лишних движений. Длится он два с половиной часа. Однако хочется вселить уверенность в коллег. Во-первых, на экзамене дают возможность пользоваться Excel — незаменимой для любого оценщика программой. Во-вторых, бесплатные вебинары, списки вопросов и электронные тренажеры позволяют набить руку в решении задач. Помимо всего прочего, есть и специальный учебник для подготовки к экзамену по оценке движимого имущества. Думаю, что оценщики, прошедшие курс оценки машин и оборудования на курсах профессиональной переподготовки, нуждаются лишь в повторении пройденного материала и уточнении алгоритмов решения задач. Там есть нюансы и расхождения, в том числе и с практикой оценки.
В. Б.: Я слышал, что билетов для подготовки, подобных билетам на знание ПДД, в Минэке не дают. По каким же источникам вы бы посоветовали готовиться оценщикам?
У. Д.: Почему не дают? На сайте Минэкономразвития опубликованы вопросы. Они практически совпадают с вопросами на реальном экзамене. Отличаются только условия в задачах: в основном меняются количественные данные, а условие и алгоритм решения совпадают. Кроме того, есть хороший учебник, на который ссылаются в том числе мои коллеги из Российского Общества Оценщиков.
В. Б.: Есть ли на ваш взгляд какая-то польза от экзамена? Видите ли вы лично какое-то рациональное зерно во всей этой истории?
У. Д.: Мне бы не хотелось вступать в спор с уважаемыми коллегами из Института Искусствознания. К тому же у меня нет однозначного ответа. С одной стороны, экзамен вычищает и структурирует логику оценочной деятельности, заставляет собраться и не расслабляться в постоянной оценочной практике, обновить свои знания в вопросах смежного характера. Например, оценщики культурных ценностей редко работают с залогами, так как банкам неинтересно давать кредит под залог искусства, мало доверия. А залог — это отдельный Федеральный Стандарт № 9. С другой стороны, логика в сдаче экзамена по оценке машин и оборудования оценщиками культурных ценностей напрочь отсутствует. Я думаю, дело в том, что авторы учебников по оценке движимого имущества, машин и оборудования никогда не справятся с задачей написать экзамен по оценке КЦ. Потому что в оценке культурных ценностей есть много иррационального, субъективного, связанного со вкусом и спецификой гуманитарного знания. Минимальные знания для оценщика КЦ, помимо базовых оценочных навыков, — это четыре года бакалавриата по истории искусства.
Сдаваемо или нет — все это, в конце концов, уже детали и нюансы. Важно, что экзамен — это в первую очередь новый запрет, на которые в последнее время особенно щедры наши власти. Это головная боль и лишнее осложнение для многих разбирающихся людей. Экзамен по оценке машин для искусствоведов — такой же абсурд, как предстоящий запрет для галерей и аукционов хранить в тайне информацию о своих клиентах. Или как сохраняющиеся десятилетиями экономические и законодательные ограничения на ввоз и вывоз культурных ценностей. Такой же абсурд, как разрешения на экспорт произведений современного искусства. Все это длится уже многие годы: бьет по деловой активности, тормозит экспорт в культурной отрасли. Но воз и ныне там: у государственных ведомств всегда есть дела поважнее.
С этим экзаменом так или иначе разберутся. Лично мое предчувствие — всем все равно придется сдавать на общих основаниях. И главное, запретители на этом вряд ли угомонятся. Бюрократические системы устроены так, что создавали и будут создавать себе искусственную занятость, организуя проблемы другим. И стоит нашим искусствоведам-оценщикам отбиться от одной несуразицы, как следом тут же придумают новую. Путину придется писать все чаше. Впору уж специальный штат нанимать для этого.
Комментарии